В словосочетании «детский интернет» есть как минимум два понятия, которые нужно прояснить: дети и интернет. Если разобраться, что скрывается за ними, можно понять, на что стоит надеяться, и что можно делать, если детский интернет в самом деле является проблемой.
Когда начинается взаимодействие ребёнка и интернета?
Рассмотрим несколько примеров. Когда ребёнок появляется на свет, его родители нередко публикуют фотографии в своих социальных сетях. Или даже заводят отдельный аккаунт, в котором выкладывают фото, записывают его первые слова и рассказывают истории.
На родительских форумах мамы делятся своим опытом, и там уже описывают детально: особенности болезней, проблемы с кишечником, само появление на свет и многое, многое другое. Кто-то соблюдает анонимность, кто-то делится информацией открыто.
Следующий пример. Родители вносят информацию о ребёнке в электронные базы данных поликлиник, детских клубов, а также магазинов или развлекательных центров. Это чаще всего непубличная информация, что не означает, что о ней никто не узнает.
Судя хотя бы по этим примерам, дети появляются в интернете задолго до того, как сами даже начинают играть в онлайн-игры или пользоваться программами. И уже конечно задолго до того, как заведут электронную почту (хотя возможно, и её заведут родители).
Можно возразить, что ребёнка в таком случае представляют родители, именно они принимают решение и совершают действия. Это одновременно верно и неверно. Чтобы понять это, достаточно забыть на несколько минут про Интернет и подумать о детских кружках, музыкальных конкурсах, фильмах или фотосъёмках с участием маленьких детей. Решение принимают родители. Другое дело, что дети в перечисленных случаях ещё и сами что-то делают: поют, играют, танцуют. А в Интернете дети, представленные родителями, уже спели, потанцевали, купили или изучили что-нибудь или планируют это сделать. Также и мы чаще всего оставляем в сети следы чего-то уже сделанного нами, будь то мысль, записанная в Твиттере или фотография завтрака в Инстаграме. Интернет оказывается не полем действия, а пространством для презентации. Дети и родители не так уж отличаются в таком случае. И в любом случае, сын или дочь используют не абстрактный «чужой интернет», их пользовательская активность во многом связана с родителями.
Почему родители любят Интернет?
Именно в Интернете некоторые родители обретают свою идентичность мам и пап. Современные молодые люди порой видят младенца впервые, когда он у них рождается. Связи между поколениями не так сильны, но даже если мама рассказывала дочке, как правильно заботиться о младенце, в пространстве маленькой семьи едва ли она могла это показать на примере. Интернет оказывается лучшим способом узнать о ребёнке всё, что нужно, посмотрев на чужой опыт, анонимно или наоборот, создавая дружеские связи.
Итак, что делают родители в интернете? Понятно, что они живут своей обычной сетевой жизнью, используют социальные сети, ищут информацию, работают или развлекаются. К набору обычных практик добавляются дела родительства: они ищут советов или дают их, совершают совместные покупки, скачивают полезные программы, находят друзей для общего отпуска с детьми, читают статьи. В конце концов многие становятся своего рода экспретами по детоводству, начинают писать статьи или открывают свой бизнес. Но когда к интернету подходит их ребёнок, начинают паниковать.
Интернет — это страшная городская легенда
Паника начинается именно оттого, что родители хотят вести себя в соответствии с нормой, соблюдать правила хорошего папы или мамы. А они начинаются с того, чтобы обегерать ребёнка от вредных сквозняков и сайтов, даже если их вредность не доказана. Страшный интернет с педофилами и порнографией можно отнести к категории urban myth, городских легенд, которые существуют в современном обществе. К ним же относятся ГМО, полезные и вредные бактерии в йогуртах и многое другое. Периодически легенды такого рода получают научное подтверждение, но примерно с той же периодичностью — и опровержение.
В любом случае, мифы сразу же превращают людей в героев собственного сюжета. Родители становятся параноидально заботливыми и забывают о своих навыках безопасного использования интернета. Дети в такой ситуации либо начинают немедленно искать секс, насилие и наркотики в сети, либо оказываются жертвой для анонимных маньяков. В конце концов, возникает сам Интернет. Пропадают книги, сайты, игры, справочники. Возникает единый, общий и кишащий противоречиями Интернет как целое, не равное сумме частей. Планшет или компьютер, телефон или плеер — неважно, каков девайс, неважно, каков контент, поскольку появляется «ребёнок в интернете».
Политики, исследователи и представители индустрии добавляют причин для страха, находя новые объекты риска: излучение, педофилы, троллинг в школе, взломы аккаунтов. Но рано пугаться, читая статистику вроде “больше половины детей даёт контакты незнакомцам”. Пора разобраться, что это значит: какие контакты, и насколько незнакомы между собой пользователи, когда обмениваются контактами. Может оказаться, что в половине таких случаев речь идёт о знакомстве с единомышленниками по какому-нибудь хобби или друзьями друзей. Но цифры являются достаточно мощной современной религией, и вера в них не терпит скептических опровержений.
Кто придумал Интернет?
Интернет как целое не существует. Об этом периодически пишут российские и западные публицисты, нередко напоминают деятели отрасли, в конце концов это можно наблюдать на примере отношения к детскому интернету.
Много ли найдётся людей, уверенных, что электронные книги — зло?
Согласится ли большинство родителей и учителей с тем, что использование онлайн-справочников и словарей стоит запретить?
Уверены ли мы, что все разные видеоигры одинаково вредны для наших детей?
Действительно ли социальные сети препятствуют обычному общению?
Скорее всего, ответ на эти вопросы — “нет”. Но когда дело доходит до “интернета вообще”, всё меняется.
Но давайте посмотрим на дело с другой стороны. Почти всегда общение детей и взрослых опосредовано (общение взрослых тоже опосредовано, но несколько иначе, мы редко используем вещь, чтобы обозначить ситуацию “игры” или “обучения”, у взрослых и детей общение чаще всего подчинено какой-то цели). Как и любое общение, оно протекает с помощью вещей: мы читаем ребёнку книгу, смотрим вместе фильм, играем, ходим в музей или кино. Но совместное использование Интернета так и не становится общепринятой практикой. Родители отдельно, дети отдельно. И это — самое удивительное во всей истории, родители оказываются не помощниками, а противниками в развитии детского интернета.
Это странная ситуация.
Дети очень рано оказываются в интернет-простарнстве, и отнюдь не по своей воле.
Едва ребёнок подрастает, родители ретиво защищают его от того же самого Интернета (на самом деле, от совсем другого).
Детские проекты преимущественно созданы для детей без родителей, и соответственно, родителей без детей. Чтобы появились другие, либо дети, либо родители должны быть вовлечены в это создание проектов.
Пока “детская” экономика в любом секторе — от кроватей до мобильных приложений устроена в соответствии с представлением о норме, которая задана свыше: производителем. В этом смысле Интернет отнюдь не исключение, потому что это связано с идеей, что детство нуждается в контроле и регулировании со стороны общества. (Нужно заметить в скобках, что эта ситуация меняется, но медленно и в редких сегментах: средние родители не купят детское питание десятимесячному ребёнку, если на нём написано “с 12 месяцев”)
В итоге получается три мира и три детства: у родителей, которые пользуются интернетом сами, у родителей, следящих за детьми в интернете и наконец, у производителей интернет-сервисов.
Что делать?
В первую очередь, нужно работать с разными поколениями и социальными группами, а не только маленькими детьми и родителями. Уже сейчас подрастают те, кто родился в присутствии Интернета (в конце 90-х). Они много увидели (может быть, даже чересчур), и сейчас могут оценить свой опыт. И помочь другим получить свой. Эти молодые люди могут стать посредниками между родителями и детьми, учителями и детьми. Пока не очень ясно, в каком статусе они могут выступить. Вероятно, это старшие братья или сёстры, старшеклассники, ведущие кружок или волонтёры.
Во-вторых, может оказаться действенной самоорганизация родителей. Достаточно посмотреть на изменения в медикализации родов и ухода за маленькими детьми: именно экспертное сообщество, в том числе и внутри врачебной среды влияет на рост “естественного” подхода к родительству.
Но в теме Интернета эта самоорганизация пока возникает только в алармистском ключе: какой страшный интернет надвис над нами. Действенная самоорганизация предполагает, что родители, сами не чуждые умению обходиться с сетевыми сервисами, создают что-то для детей или взаимодействуют с создателями.
Для примера можно посмотреть на развитие дизайна детской одежды в России. Достаточно долго рынок существовал в основном из продолжения советских традиций, массового завоза китайской продукции и западных марок, редких и дорогих. Сейчас возникают магазины и собственные производители с другой культурой, качеством, близким к европейскому, но ценами, приемлемыми для класса чуть выше среднего. Возможно, так и новые крупные компании будут возникать, но в любом случае всё началось с родительской деятельной самоорганизации.
Наконец, есть третий вариант. Его хорошо поймут родители маленьких детей, которые рано или поздно убеждаются: годовалому ребёнку папины и мамины вещи куда интереснее любых игрушек. Кастрюли, книги, носки, запонки — всё идёт в ход. Задача в таком случае — не заменить все взрослые вещи на детские, а сделать взрослые — безопасными. Возможно ли сделать то же самое с интернет-сервисами? Да, но это потребует изменить классическую модель “сплавить ребёнка в интернет”.
_______________
За каждой легендой стоят конкретные практики. Пока мы отделываемся общими словами, Интернет продолжает оставаться пугалом. И пока он не станет общим для детей и родителей, он будет оставаться городским мифом, чем-то вроде старорежимного Бабайки, но не для детей, а для родителей.
Полина Колозариди
